Форум » ...и от мрачного Лувра до величественного Блуа » Месть за Мариньяно » Ответить
Месть за Мариньяно
Mary Boleyn: 1519 год. Месть за Мариньяно Амбуаз Фрейлина Маргариты Валуа внезапно умирает. Очевидно, что от занменитого и ужасного яда "кантарелла". Понятно, что покушались вряд ли на фрейлину. Скорее - на саму Маргариту Но кто? У адмирала Бониве возникает мысль - что это - месть его кузена, Монморанси. Он говорит об этом Франциску В покоях Монморанси учиняют тайный обыск и находят яд. Монморанси арестован но снова смерть и снова умирает подруга Марго герцогиня де Боливье. Теперь очевидно, что отравитель не Монморанси. Бониве наставивает: Монморанси подплатил кого-то и его приказ приводят в исполнение любым способом. Король освобождает Анна, и Марго идет к Франциску, чтобы поговорить о Монморанси. Она застает там и короля и Бониве и Анна. Между ними происходит разговор и Анн божится Маргарите, что даже в мыслях не смел бы представить такое, хоть то что она сейчас с Бониве его и огорчает. Между ними происходит страстное и долгое объяснение. И Марго понимает, что она любит все еще Монморанси. Но и Бониве ей дорог. А тем временем необъяснимые смерти продолжаются ) и умирает еще одна фрейлин Марго. Монморанси просит короля, чтобы тот наделил его полномочиями найти злоумышленника, кем бы он не оказался. Втроем они - Анн, Бониве и Марго ищут преступника Подозрение падает на герцогиню Луизу Борджиа дочь гореизвестного рода отравителей Борджиа. А при Дворе в это же время появляется еще и некий граф Джованни...... и Франциск начинает понимать, что это козни его врагов которые, после поражения в Италии при Мариньяно не могут простить Франции и Франциску триумфа и пытается убрать таким способом военачальников Франциска.... Участники: Король Франциск, Маргарита Валуа, Анн де Монморанси, Гуффье де Бониве, Луиза Борджиа, Джованни Борджиа,
Ответов - 41, стр:
1 2 3 All
Louise De Savoie: Луиза Савойская готовилась ко сну. Уже были отданы все нужные распоряжения, прочитаны молитвы, но зная свою бессоницу, Мадам не торопилась в постель. На столике возле камина стояло подогретое вино и шахматная доска. Именно эта игра, в которую ее научил играть покойный супруг, дарила графине минуты спокойствия и вдохновенной логики. А подумать было о чем. Тревога пропитала стены дворца и держать себя в руках с каждым часом становилось все сложнее. Во дворце гибли люди. Несколько слуг скоропостижно и неожиданно скончались. Разумеется никто особо этим не обеспокоился, но один из секретов влияния хозяйки замка был в том что она не пренебрегала тем что могут знать и говорить незаметные люди, прислуга. Кроме того Мадам понимала что знание всего что происходит вокруг – одна из форм власти. Поэтому она была обеспокоена. Может быть это всего лишь совпадение, но надо подумать. Предпринять какие то меры, найти человека способного провести небольшое но тщательное расследование, усилить охрану… …раздумья Мадам прервал шум. Кто то энергично стучался, послышались крики, плач и в спальню некоронованной повелительницы Франции буквально вломилась толпа плачущих полуодетых дам, в одной из которых Луиза Савойская изумленно узнала свою дочь, прекрасную Марго, самую умную и блестящую принцессу Европы. Она не плакала, нет, но бледное лицо и потрясенно распахнутые огромные глаза Маргариты без слов говорили что произошло что то ужасное. Мадам не заботясь о том что ее одежда была не для принятия внешних визитов , подхватила дочь под локти -Господи Боже! Марго! Дайте ей вина! Да что случилось, кто ни будь может мне обьяснить?
Marguerite de Valois: Приготовления ко сну шли своим чередом. Маргарите помогли раздеться, расплести прическу, омыть ноги — день был самый обыкновенный, каждый из нас такие проживает больше всего. Принцесса уже было хотела прочесть молитву на сон грядущий и распустить всех своих слуг, как в соседней комнате ее покояв, раздался истошный вопль -- принцесса резко вздрогнула. Через мгновение к нему присоединился хор плача, причитания и крика. Маргарита не заставила себя ждать — в одно мгновение она вбежала в комнату, чуть не оставив домашнюю туфлю по дороге. В комнате у самого стола стояла толпа ее фрейлин, окружив кого-то. -- Что случилось?! -- принцесса смотрела то на одну, то на вторую фрейлину. – Расступитесь ! Объясните, что случилось?!— нервно приказал она. Но так как все ее наперсницы плакали и были не в состоянии объяснить, что произошло, то они расступились, представив взору Марго мертвую Доменик, над телом которой вопила ее лучшая подруга Аморет. Принцесса громко охнула, по всему телу пробежала, ноги стали слабеть, но девушка не дала себе ужасу одурманить ее разум, но внутри все дрожало. «Бог ты мой! Спаси и сохрани! Как? Она же была жива недавно?» Усилием воли Маргарита заставила себя подойти к своей фрейлине и посмотреть на тело внимательно. Она помнила, что во время вечернего туалета Доменик не присутствовала, сославшись через Аморет на нездоровье. Аморет была бледна и озабочена, вследствие чего небрежна в своей работе. Но все же еще после ужина, когда принцесса со свитой вернулась в покои, Доменик была жива. Взгляд, который Маргарита бросила на свою мертвую подругу, заставил ее задрожать всем телом, будто охваченным лихорадкой. --Все быстро за мной.— слабеющим голосом приказала принцесса. – Ее тоже с собой ведите. Нельзя оставлять ее здесь. – и плачущие фрейлины попытались оторвать Аморет от тела, но это было сложнее. –Живо к моей матушке!—негромко прикрикнула на них. Ничего здесь не трогать. –все-таки они смогли оттащить Аморет — видно силы ее покидали и она не могла сопротивляться. Бледная, напуганная, дрожащая Марго влетела без стука в спальню своей матери, напугав при этом ее фрейлин. Страх охватил принцессу настолько, что она не смогла сразу объяснить, что произошло — и слезы предательски брызнули из глаз. Ноги подкосились, и если не матушка, то Маргарита распростерлась бы на полу в обмороке. Испуганное лицо Луизы Савойской, ее приказание немного образумили, но когда принесли вина, то принцесса в страхе отшвырнула от себя кубок, дрожащим голосом проговорив: --Матушка, матушка…! Моя фрейлина, Доменик, мертва. Кажется, ее отравили. Мы привели всех из покоев. Что делать матушка?
Louise De Savoie: -Не бойтесь, дитя мое! Не бойтесь, ваше высочество! Луиза встряхнула дочь за плечи и неожиданно обняла. Вообще то родственные объятья у них были не слишком приняты, и в общении вдовствующей герцогини и принцессы душевное тепло причудливо сплеталось с этикетом и соображениями политики, да еще в своеобразной пропорции, но все это меркло перед простым желанием уберечь свое дитя, защитить ее любыми способами. Взглянув поверх кудрей дочери Луиза отметила что просочившиеся в комнату слуги действуют правильно. Кое кого из дам уже усадили на кресла в соседней комнате, остальным поданы вино и вода, за дверьми уже слышан голос капитана гвардейской роты из охраны дворца, ему что то тихо и толково объясняют и за лекарем уже послали. -Марго, вы останетесь сейчас здесь, у меня- тихо говорила мать, поглаживая волосы дочери. – Вы уснете в моей кровати, как в детстве, помните? Помнишь- заглянула она в лицо Маргарите, -Помнишь, ты боялась засыпать в темной комнате а я рассказывала тебе о маленьком рыцаре с пряником вместо щита? Ты училась тогда быть храброй, как и подобает принцессе, но ночами иногда прибегала ко мне в постель… Маргарита невольно улыбнулась.. Мадам Савойская продолжила убаюкивающим голосом -Здесь тебе нечего боятся. Твоих фрейлин мы защитим. И узнаем что произошло и кто в этом виноват. Успокойся, дитя мое… Глаза герцогини были тревожными. Страх и растерянность постепенно уступали место злобе и как ни странно- любопытству. И кто же это у нас такой умный? Ведь вполне возможно что…. Черт, об этом и думать то не хочется! Но придется. Ведь возможно что яд- а что это еще может быть такое? что яд был предназначен вовсе не для слуг и не для фрейлин. И это уже вопрос государственной важности. Уж не говоря о том что на куски разорву если узнаю что моя догадка верна и охотятся за моей дочерью. Но –кто?
Marguerite de Valois: Иногда во время опасности с нами происходит что-то странное — мы теряемся и становимся беспомощными как дети. И Маргарита себя ощущала не сильной принцессой, дамой французского двора, а маленькой девочкой 6 лет, которая боялась темных углов и крыс. Голос матери пробивал пелену ужаса и шока — смерть была очень близко от Марго и ее дыхание девушка ощутила на собственной шкуре. В голове творилось что-то невообразимое — она гудела как рой диких пчел, потревоженный злыми людьми. Внезапно она почувствовала слабость, гудение стало утихать, и на место ужаса, начали заступать апатия и усталость. Принцессе показалось, что она вновь пережила тот ужасный день, когда поссорилась с Монморанси. Принцесса крепко держала матушку в объятиях, которые успокаивали ее как в детстве, когда достаточно было спрятаться в юбках матери — и никакой грозный дядька уже не был страшен. Слова матушки утешали ее. «Рыцарь с пряником вместо щита…»--девушка улыбнулась. Это была любимая сказка, которую рассказывали ей. Принцесса мечтала когда-нибудь найти этого рыцаря и попробовать щит или хотя бы надкусить. Матушка хохотала и говорила, что тогда ему придется печь новый, потому что с аппетитом Маргариты от щита не останется и крошки. -- Спасибо мама. Мне, правда, сейчас страшно спать одной. Эти тени, Доменик… Это выглядит очень странно. –принцесса тяжело вздохнула. –Пожалуй мне стоит прилечь. Кажется, что моя голова совсем не моя. –голос Маргариты был подавленный.
Montmorency: Шум и крики на дамской половине Амбуазского дворца наделали переполоху и на мужской. Более того, посланник Луизы Савойской помчался к королю Франциску, а уж пажи Его Величества стали будить приближенных короля... Монморанси в эту ночь почти не ложился. Очередные размолвки с Марго уносили его сон к звездам. Он крутился - вертелся на одиноком ложе, а затем не нашел ничего лучшего, как достать бутылку вина и распивать ее в одиночестве. Бутылка бургундского, естественно, не могла охмелить его голову, а вот только еще больше вгоняла в тоску и представляла происходящее в еще более мрачном свете. Это Анн понял уже после второго бокала. Именно когда он намеревался осушить остатки - в покои Монморанси постучал кузен Бониве и сообщил, что Его Величество прислал за ними, дабы немедленно явиться в покои Маргариты Ангулемской. Там странной смертью умерла одна из ее фрейлин. Похоже - яд. У Анна округлились глаза. О ядах и смертельных отравлениях ими в Амбуазе никогда и не слышали. Это при Дворе короля Людовика нет-нет да случалось нечто подобное. Но здесь, в Амбуазе, где поперек воли мадам Луизы и мышь не пикнет... Накинув камзол поверх ночной рубахи и наскоро натянув приличествующие визиту на дамскую половину штаны, Анн поспешил вслед за Гуффье, по пути стараясь узнать подробности происшедшего. В покои Марго они прибыли почти первыми, не считая лекаря Его Величетсва. - Ваша Светлость! - поклонился Анн мадам Луизе. - Маргарита! - Подошел к сестре короля. Она как перепуганная пташка, бледная и сама почти бездыханная... - Какое счастье, что Вы живы, Марго! - только и смог произнести Монморанси, утупившись на тело несчастной фрейлины, мадемуазель Доменик - Какое счастье! От избытка чувств и забыв о размолвках, Маргарита Ангулемская упала в его объятия со слезами и рыданиями, что, не смотря на невеселую ситуацию, порадовало Монморанси. Думать о таком в эту минуту было не прилично. Но, может быть, - не мог не думать Анн хотя бы мимоходом - смерть Доменик, раз уж такое случилось, снова сблизит их с Марго... Однако... синюшные губы, вспухший язык, и некоторые другие признаки... -Это кантарелла. - Изрек лекарь, после недолгого осмотра. - Я служил в Риме некоторое время, как раз, когда этот яд был в чести у благородного семейства Борджиа и хорошо узнаю его действие и признаки... В Амбуазе кантареллу не разливают вместо вина...А это значит, господа, что смерть фрейлины Ее Высочества может быть не последней... Но какая выгода и кому от смерти несчастной девушки - вопросил доктор, накрывая застывшее тело белым шарфом, приготовленным мадам Луизой.
Gouffier de Bonnivet: - Кантарелла? - Гуффье де Бониве удивленно смерил взглядом лекаря и не дружелюбно уставился на принцессу Маргариту, оказавшуюся в объятиях кузена Монморанси. - Откуда а покоях Маргариты Валуа могла взяться кантарелла? Эта дьявольская отрава Борджиа?! То что принцесса Марго доверчиво жалась к плечу Анна, адмиралу совсем не нравилось, но он пытался скрыть чувства, обуревавшие его, и пытаться рассуждать здраво. Впрочем, происшедшее не поддавалось логике, как не крути! - Понятное дело - продолжал свою мысль Гуффье, - отравить собирались отнюдь не фрейлину Маргариты! Но кому нужна смерть сестры короля? Кто может желать ей столь ужасного?! безумная догадка вдруг осенила адмирала, и Бониве втупился снова в своего кузена, герцога Монморанси, все еще сжимающего принцессу Марго в объятиях. - Сомневаюсь, что столь ужасное преступление могло быть совершено в покоях Марго из политических мотивов! Скорее - из личных ! Бониве заговорил громко, и все обратили взоры к нему, поскольку то, что он говорил - превращало каждого присутствующего в покоях Марго в подозреваемого. - Я полагаю, кузен, нам следует осмотреть Ваши покои! - Жество обратился Бониве к Монморанси. - И не прсто осмотреть, а произвести обыск! Он видел, как побледнело лицо Анна, и как он выпустил Марго из объятий. Гуффье подошел к нему и посмотрел в глаза. - Всем известно, что принцесса пребывала с Вами в размолвке, и оказывала знаки предпочтения и благоволение мне, а не Вам. Я могу предположить, что ревность затмила Ваш и без того беспокойный разум. Что, если эта смерть - ошибочна, и умереть должна была не мадемуазель Доменик, а Ее Высочество Маргарита Ангулемская! не так ли, дражайший кузен Монморанси? Бониве подошел к Анну совсем близко и в его глазах вспыхнул недобрый огонь. - Полагаю, Анн, нам немедленно следует произвести обыск в Ваших покоях! Немедленно!
François I: - Стоящий рядом Франсуа нахмурил бровь. В словах адмирала Бониве читалась откровенная ревность и злость. И Франциску ненадо было докапываться, что послужило причиной такому прямому заявлению. - Уж не пенрегибаете ли Вы палку, любезный адмирал? - Вопросил король, хмуро поглядывая на Бониве. Монморанси - Ваш кузен, мы росли вместе. Кроме того, он государственный муж Франции... Такое обвинение, Гуффье, должно иметь серьезные основания! Франциск видел, как побагровел Монморанси. затем кровь отхлфынула от его лица, но он продолжал держать Марго в своих объятиях, словно она была спасительной соломинкой во время шторма. - Вы несете откровенную чушь, Ваша Светлость! - Произнес Франциск уже жестче. Все - от мадам Луизы Савойской до последней служанки обратили взгляд на Анна де Монморанси. И Франциск понимал - с эхтим надо что-то делать! Иначе весь Двор решит, что герцог Монморанси - отравитель! -Постойте, Монморанси! Я, как и все здесь присутствующие, - промолвил король, уверены в Вашей невиновности. Но, чтобы успокоить ревность адмирала Бониве, Вашего кузена и страстного почитателя женских прелестей моей сестры Марго, и доказать всем, что в Гуффье говорит ревность - я предлагаю и правда осмотреть Ваши покои, дорогой Анн. Монморанси дернулся, пытаясь что-то возразить, но Франциск остановил его властным жестом. - Это уже дело чести, Анн! Я - на Вашей стороне и не могу допустить, чтобы в моем ближайшем окружении имели место подобные сплетни и недомолвки. Мы произведем осмотр Ваших покоев, Монморанси. Господа Бониве, де Мариньяк, Вы , Вы и вы также, пойдемте в покои герцога. И лекарь обязательно! - произнес Франциск. Чтобы ни у кого не возникало никаких сомнений в невиновности моего верного подданого!
Montmorency: Бледный и растерянный Анн де Монморанси наконец выпустил из объятий Маргариту, которую все это время прижимал к груди, точно пытался защитить от прозвучавшего навета на себя самого. - Франсуа... Мне нечего сказать, Ваше Величество! - С поклоном истинного придворного сказал Монморанси. - Единственное, что я могу сделать сейчас - это подчиниться Вашей воле, государь, ибо не вижу и не знаю за собой никакой вины, и не принимаю обвинений в столь чудовищном преступлении, кое совершено в покоях принцессы Маргариты. Снова преклонив гоглову перед французским монархом, Анн покорно последовал за королем, который с полной решимостью направился в крыло, где располагались покои Монморанси. Придворные, включая принцесу, мадам Луизу и кузена Бониве, посшли следом. Лишь на миг Анн блеснул очами в сторону Гуффье и произнес тихо, но тоном, полным решимости. - Я не знаю кузен, что или кто напоумил тебя возвести на меня, твоего родича подобную напраслину. И я не понимаю, что ты собираешься найти в моих покоях. Но знай, Гуффье, с этого дня не желаю более иметь с тобой ничего общего. Франциск лишь примирительно поднял руку, но противоречить Монморанси не стал, явно понимая его чувства. Король был великолепным дипломатом, и промолчав сейчас он, наверняка знал, что помирить своих лучших придворных и друзей потом будет намного легче, чем сейчас, в распале этого конфуза. Оказавшись в покоях Анна, специально вызванные королевские приставники начали обыск, или , вернее - осмотр. Анн, предложив дамам и королю присесть и сам присел в кресло, около Франциска, и с невозмутимым видом смотрел на совершаемые действия. Внезапно, возглас одного из приставников заставляет Монморанси побледнеть и судорожно глотнуть воздух. То что он увидел у него в руках - стеклянный флакон с белесым порошком, привело всех в шоковое состояние. Поднялся Франциск, возвела свои чистые глаза Марго, мадам Луиза выступила наперед, пытаясь рассмотреть при свете свечей , что же там обнаружили приставники? -Вам известно, что находится в этом сосуде? - Поинтересовался у Анна лекарь. Он уже изучал содержимое флакона и судя по сведенным на переносице бровям, это не предвещало ничего доброго. - Я понятия не имею, что может быть в этом сосуде - ответствовал Монморанси, выступпив наперед, ибо и сам сосуд и его содержимое вижу впервые. И понятия не имею, как он мог попасть в мои покои. - Стража! - Голос Франциска прозвучал отрезвляюще для всех. Марго вскрикнула, а мадам Луиза зашептала молитву... Только один Гуффье смотрел торжествующе на своего кузена. - Возьмите герцога под стражу. - Выкрикнул снова король. - Ваша Светлость, до выяснения обстоятельств Вам надлежит быть под арестом. - Голос Франциска прозвучал безапеляционно, как и надлежит главе государства и повелителю Франции. Монморанси, не имевший при себе оружия, не имел и чего вручить стражникам. А потому лишь покорно кивнул головой. Единственное, что он сделал, это повернул белокурую голову в сторону растерянной и обескураженной Маргариты и произнес. - Марго, верьте мне! Я невиновен! Клянусь своей честью и моей любовью к Вам, Ваше Высочество! А так же добрым именем моих предков и моим служением нашему государю! - Это - кантарелла, государь! - Словно приговор произнес лекарь, потряхивая флаконом. - Это кантарелла. Если Его Светлость и невиновен, то при Дворе есть кто-то, кто здорово подставил герцога, Ваше Величество!
Marguerite de Valois: От драмы до трагедии совсем небольшой шаг. Маргарита ощутила на себе смысл этого афоризма, который когда-то обронил один из придворных драматургов. Принцесса уже полностью осознала весь ужас и драматизм происходящего. Единственное, что ей хотелось — это лечь в постель, закрыть глаза и подумать, что это происходит в постановке, которую она смотрит во время торжества. Ах, увы, Маргарита, фортуна не хочет улыбаться, и лишь скалит острые зубы. Внезапно появился Монморанси. Нет, это только для Маргариты все казалось внезапным -- на самом деле его появление есть вполне закономерное явление. Как-никак он маршал Франции и так далее. И, несмотря на их ссору, принцесса сделала, что делает большинство испуганных женщин в критических ситуациях — она кинулась в его объятия, ища поддержки и защиты. Слезы брызнули из глаз, и девушка начала ими обильно орошать грудь герцога. Ее горе было так велико, как широка грудная клетка герцога Анна де Монморанси. Рыдания не прекращались до тех пор, пока не вошел адмирал Гуфье де Бониве. По идее, Маргарита должна была изливать потоки слез на его мужественную грудь, но при ее состоянии… ей было все равно, в чьих объятиях искать утешения. Страх опять затопил сознание. Возможно, принцесса рыдала бы и дальше, если бы не Бониве… Его слова просто возмутили девушку. «Как он может такое говорить? Хотеть убить меня?» Всхлипывая, хлюпая носом, Маргарита сказала: --Что вы такое говорите, адмирал?! Герцог не убийца. Это несовместимо со здравым смыслом! – ее слова не особо повлияли на Гуфье. Его взор полыхал гневом и ревностью. Только это едкое чувство может нашептывать разуму такие слова, лишь это чувство способно толкнуть кого угодно на невообразимые безумства. «Безумства. А если это правда? А если и Монморанси способен на такое?.. Глупости. Это честный человек. Он не станет поступать». Маргарита испуганно переводила взгляд то на Анна, то на Гуфье, ощущая себя зажатой меж двух скал. Нет. Им ее страданий мало. Бониве требует обыск, и ее брат, который все время стоял рядом согласился. Принцесса хотела возразить и королю, но в такой ситуации, правильней промолчать. -- Я на вашей стороне маршал. Я уверена, что адмирал совершает чудовищную ошибку, произнося такие слова. – она прошептала девушка и двинулась следом за процессией в покои герцога. Как стучало ее сердце, как краска заливала лицо, ее всю лихорадило. Словно удар молнии, оказались слова лекаря. «Как?! Как?! В его покоях яд?! Он хотел меня убить?! Мне дурно…»--Маргарита пошатнулась, но все-таки удержалась на ногах. Она ощущала себя пьяной, голова рассказывалась на множество кусочков. Изумлению и ужасу не было предела. Все чувства смешались в хоровод и понеслись в бесовской свистопляске. Маргарита посчитала лучшим и в этом случае разразится вновь бурными рыданиями. Она не знала, кому теперь верить и кого винить. Драма «Смерть Доменик» имела весьма закрученный сюжет, и уже начинала обращаться трагедией.
Montmorency: Темница сырая и мрачная - не место для молодого и энергичного герцога Монморанси. Но Анн смиренно ожидал развязки своей участи, будучи абсолютно уверенным в своей невиновности. Этот щеголь Бониве из ревности оговорил его; но то что кто-то подбросил кантареллу в его покои... Дело принимало все более серьезный оборот, и Анн прерасно понимал, что тут пахнет чем-то большим, чем ревностью кузена-адмирала... Черт, а Франциск, занятый все больше любовными делами, не желал замечать очевидного. Король- рыцарь, король-победитель упивался своим величием после победы под Мариньяно и не желал замечать, как тучи все более сгущаются над его головой. Конечно, Анн де Монморанси был узником привеллегиированным. Ему разрешалось читать, писать, кушать отменную еду и пить хорошее вино... Но у Анна сжималось сердце при мысли о том, что Марго может подумать, будто он и правда, отравитель. А еще - любвеобильный Франциск может прощелкать самый опасный момент и оказаться игрушкой в руках своих врагов, которые, судя по всему, уже проникли и в Амбуаз, и в Лувр... Внезапный скрежет замка заставил Монморанси поднять голову. Пред ним стоял комендант тюрьмы, мсье Горненьен, протягивая Монморанси какой-то документ, он произнес: - Вы свободны, герцог. Король ожидает Вас немедленно у себя. Торопитесь, Его Величество прислал за Вами свою карету. - А что случилось? Что произошло? - обескураженно произнес Анн, дивясь таким переменам. - В Амбуазском замке случилась еще одна смерть. На сей раз - герцогиня де Боливье, статс-дама сестры Его Величества, принцессы Марго. - Невозмутимо ответствовал комендант. - Торопитесь, Ваша светлость! Торопитесь! Когда Монморанси ступил в королевские покои, Франциск с распростертыми объятиями ступил навстречу Анну. Короткие приветственные объятия, И Франциск протягивает герцогу бокал вина, как раньше - своему другу, брату, советчику. - О, и Вы здесь, дорогой кузен?! - Монморанси бросил уничтожающий взгляд в сторону Бониве, сидящего тут же. - ну что, Ваши обвинения, кажется, не прошли проверку действительностью? - Ехидно заметил Анн.
François I: Франциск примирительно поднял руку. Вражда этих двух белокурых гигантов, его лучших друзей несказанно раздражала его и злила. - Монморанси! Успокойтесь, друг мой. И Вы, Бониве, извинитесь перед герцогом и Ващим кузеном. Несчастье, случившееся в Амбуазе должно нас объяединять, а не натравливать друг на друга. Анн, я хочу, чтобы Вы знали, я запер Вас на некоторое время в тюрьме не потому, что поверил, будто бы Вы могли сотворить то, в чем Вас обвинил Ваш кузен Гуффье. Я сделал это лишь потому, чтобы дать врагам проявить себя. И доказать Вашу невиновность. Я надеюсь, герцог, Вас хорошо кормили в темнице? Франциск улыбнулся, однако, в глазах его продолжала светиться тревога. Итак, господа, ситуация чрезвычайная. Новая смерть. На этот раз - герцогиня де Боливье, статс-дама принцессы Марго. И я желаю выслушать ваши мысли и соображения, прежде, чем мы станем обсуждать все это большим количеством людей. Король уселся в кресло и перевел взгляд с Гуффье на Анна и наоборот. Кажется, эти двое и не собирались прислушаться к его словам. - Господа! Я Вам говорю! - Король повысил голос и в гневе желваки заходили на еге щеках. - Прекратите немедля, если не желаете испробовать на вкус королевского гнева!
Gouffier de Bonnivet: Смириться с тем, что король доверяет Монморанси для Гуффье было не просто. Да, Анн приходился ему родственником и ближайшим другом. Но ревность - слишком коварна. Она туманит разум и глаза. И Гуффье вдруг неожиданно сам для себя сказал - Ваше Величество, я разделяю Ваши тревоги, но то, что герцогиня де Боливье была отравлена во время пребывания герцога де Монморанси в тюрьме, еще ни о чем не говорит, Франсуа. Кто знает, на что способен мой кузен? Бониве блеснул взглядом в сторону вскипающего Монморанси. - Может быть, герцог имеет сообщников, которые выполняют его приказания, даже, когда он находится в тюрьме? Спокойно отреагировать на такое обвинение со стороны Бониве Монморанси было не просто. На это и расчитывал Гуффье. Он желал сцепиться с кузеном, провоцировал его, чтобы излить свою ревность, смачно заехав пару раз Монморанси по физиономии. Но, очевидно, Франциск был против такого развития сюжета и гневно шикнул на Бониве. Адмирал только раздраженно сжал губы. Анн всегда был баловнем судьбы. Ему доставались и милости короля, и ласки его сестры, и даже теперь, когда все улики против него - Франциск верит ему безоговорочно! Достаточно и того, как король твердо произнес - Господа! Я Вам говорю!Прекратите немедля, если не желаете испробовать на вкус королевского гнева! - Как угодно Вашему Величеству. - С деланным смирением произнес Бониве. Адмирал ревновал, но у него хваатало сообразительности не вставать поперек повелений короля Франции...
Marguerite de Valois: Маргарите доложили, что ее брат, адмирал Бониве и герцог де Монморанси собрались вместе что-то обсуждать. Тут можно было и не ходить к гадалке, чтобы понять, что обсуждать будут смерть герцогине де Боливье. Поразмыслив недолго, принцесса решила покинуть свои покои и принять участие в совете. Все, что происходило дико вымотали ее, что пожалуй, эти недели в своей жизни она так же запишет в самые худшие моменты, если решит написать мемуары. Одетая во все черная, выражая тем самым скорбь по смерти любимой подруги, принцесса молча шла к покоям брата. Ее раздражал шум, поэтому она почти не отвечала на приветствия слуг и пресекала попытки громогласного объявить ее появление. Поэтому, когда она вошла в покои брат, до ее слуха долетели обрывки спора между герцогом и адмиралом. Их соперничество немного огорчало Маргариты, но более всего ложные обвинения, которые возвели на маршала. Когда ей объявили, что Анн Монморанси освобожден, то ей стало намного легче. Когда все внутри охвачено отчаянием и грустью, любая маленькая добрая новость, может заставить светиться от счастья. Принцесса подобрала немного платье, чтобы не наступить. О своем приходе она решила объявить еще на входе в покои: -- Адмирал, каждый человек способен на безумства, все зависит от чувства, которое разрывает душу. У кого-то ревность, а у кого-то жажда мщения. И то, и другое гибель для души. – Маргарита не мгновение умолкла, слушая приветствия. -- Дорогой Франсуа. Герцог, адмирал. Рада вас видеть. – Маргарита присела в курульное кресло, которое ей пододвинул брат. Принцесса с наслаждением откинулась на спинку стула. Сегодняшняя панихида по герцогине весьма утомила ее. – Анн, я рада вас видеть в добром здравии. Мне бы хотелось бы с вами побеседовать после. И, -- она повернула голову к Гуфье, -- сдержите свой пыл. Не огорчайте меня. – теперь она взглянула на короля, потому как хотела перейти к обсуждению дел. --Мой дорогой брат, что известно о смерти герцогини, кроме того, что она была отравлена кантарелло?
Montmorency: Появление Марго, казалось, лишило Монморансич всех душевных и моральных сил. Обвинения кузена Бониве теперь были подобны уколам кинжала, хотелось выхватить свой кинжал и проткнуть наглого Гуффье... Но хладнокровие Марго заставило Анна и себе немного успокоиться. - Да, конечно, Ваше Высочество! - Монморанси поклонился, и прильнул губами к маленькой ручке Маргариты Валуа. - мы поговорим на едине, когда и где Вам будет угодно... Взгляд Бониве полыхал ревностью, но Монморанси не замечал более замечать наглого кузена. теперь, когда он, наконец, на свободе , и ( к сожалению, или к счастью для него) совершено еще одно убийство - отравление герцогини де Боливье - Анн знал, что сможет доказать свою невиновность. В Амбуазе все говорили о предательстве, о том, что возможно, против Франциска заговор... Но Монморанси не мог понять, в чем причина этого недовольства. Король, одержавший славную победу при Мариньяно был для своего народа рыцарем, героем, полубогом! Кто может быть недоволен этой викторией? Внезапное прозрение накрыло Монморанси. Кто может быть недоволен, как не проигравшие битву? Испанцы? Неужели смерти в Амбуазском дворце - дело рук испанских шпионов? Анн почувствовал, как в голове забурлила кровь. Неужели он напал на след? И пока Маргарита разговаривала с королем Франциском, Анн продолжал обмозговывать свою внезапно возникшую теорию... Итак... Испанские шпионы в Амбуазе! Но почему они начали с принцессы? Почему не с самого короля? Ответ пришел сам по себе. Потому что кто-то при Дворе очень хорошо осведомлен о ссоре Монморанси и Бониве; про их соперничество за благосклонность сестры короля, и удар по Маргарите сразу же сочтут поступком, который породила ревность маршала Франции - Анна де Монморанси! Убрать ближайшего друга и соратника короля таким примитивным способом! До такого могли додуматься только пронырливые испанские мозги! --Мой дорогой брат, что известно о смерти герцогини, кроме того, что она была отравлена кантарелло? - Голос Маргариты был печален и спокоен. Главное, что она верит в его невиновность, а уж он докажет, что так и есть на самом деле!
François I: - Ничего , Марго! - Франциск пожал плечами и скорчив гримассу, покачал головой. - Совершенно ничего!Если бы было какое-то известие, я бы давно принял меры. Ясно одно, жертвой яда должна была стать, очевидно, не герцогиня... Или же нам показывают, как легко подобраться к особам королевской крови, если ближайшее окружение принуессы не защищено... Как бы там ни было, в Амбуазе есть враги. Враги среди нас, при Дворе! И пока я тут раздумываю, кто знает, возможно, готовится новое преступление? франциск был явно расстроен. Его обычный веселый, жизнерадостный нрав сегодня был словно потушен . - Марго, я приказал , чтобы вся наша еда тщательно осматривалась и пробовалась, и не нахожу себе места от бессилия! Что еще я могу сделать, чтобы уберечь мою семью ? Расследование? Но кого искать? Где? не подвергать же всех придворных по очереди пыткам ? Король был явно расстроен. Он поднял взгляд на Монморанси и вдруг его осенила счастливая мысль. - Герцог, что скажете, если я поручу Вам взяться за расследование этого дела? Помнится, во время крестин Дофина Вы и моя сестра проявили не малую смекалку и находчивость... Может быть и сегодня Фортуна будет благосклонна к Вам? - И не кривитесь, Бониве! - Обратился Франциск к адмиралу Гуффье. - Ваши раздоры надоели мне , госопда. И особенно сейчас они более всего неуместны. Итак, герцог, Марго, все необходимое Вам будет предоставлено! Только так мы сможем опередить врагов - когда сами обратим их в бегство!
Montmorency: - Скажу, что готов, Ваше Величество, немедля приняться за дело. И если вы наделяете меня такими полномочиями, то, несомненно, я оправдаю Ваше доверие! Монморанси коротко поклонился, щелкнув каблуком. Внешне он был собранный, устремленный, а внутри Анн почувствовал, как ему отлегло от сердца. Поручив такое задание король тем саммым показывал, что доверяет ему, как и раньше, и пусть проклятый Бониве теперь напьется и удавится с горя! А ведь еще кузен! Родня! Прощелыга! - Могу ли я заручиться Вашим позволением Ваше Величество и в отношении Ее Высочества, принцессы Ангулемской? Может ли прекрасная Марго как и ранее помогать мне? - Поинтересовался Анн, хотя знал ответ короля наперед. В глазах Маргариты вспыхнули такие искры счастья, что незаметить их было невозможно. Казалось, они осветили собой все вокруг. И в первую очередь угрюмую и раздраженную физиономию адмирала Бониве. - Думаю, мне понадобится некоторое время, чтобы я сформулировал мои соображения на бумаге, сир, затем поделился с Вами и Маргаритой... - Анн нарочно упустил имя кузена, который уже и так то краснел, то бледнел от плохо скрываемой злости. К вечеру, сир, я смогу представить Вам мои мысли по поводу этого дела. Внутри у Анна все пело. Ну вот, это его звездный час. И пусть Маргарита никогда не уйдет из-под венца и от своего фигурального супруга - теперь она бувдет более благосклонной к нему. Вешайся, Бониве!
Marguerite de Valois: Маргарита соглашаясь закивала на предложение брата взяться за расследования убийств. Она не могла остаться в стороне. Сейчас представлялся замечательный шанс проявить на деле свой ум. Давно «Деcятая муза» не упражнялась в решении логических задач, а тут отличный стимул, чтобы распутать все клубки интриг. Принцесса скорбела по смерти своей подруги и фрейлины. Кроме того тот, кто покусился на ее жизнь — бросил вызов ей самой. Возможно, она не была такой могущественной как ее матушка, но, тем не менее, она была ее дочь, и в критические моменты могла проявить волю и выдержку. -- Франсуа, я готова всячески содействовать и помогать расследованию. Тем более я заинтересована в скором разрешении дел не менее других. – принцесса тяжело вздохнула и потерла переносицу. Сейчас кроме расследования ей и предстояла не менее аккуратная игра… Вид ёе рыцаря, Гуфье де Бониве, говорил о готовности разорвать на мелкие кусочки Анна де Монморанси. Герцог, желая уязвить адмирала, так надавил на болевые точки своего кузена, что Марго стала его жалко. И пусть в ее глазах они в своей ревности друг друга стоили. Но Маргарита устыдилась своего радостного порыва, когда Анн просил короля допустить Маргариту к следствию, девушка поняла, как сильно ранила Гуфье. Чтобы загладить свою вину она выразительно и ласково посмотрела на него, давая понять, что все так же расположена к нему. Приподняв чуть руку, и показав слегка свою ладонь, будто по ее мановению она сможет успокоить ту бурю чувств, которая безумствовала в мужчине. – Дорогой Анн, вы забыли упомянуть, адмирала. Полагаю, что его таланты нам весьма пригодятся. Не оставляйте его в стороне. Дело требует лишь привлечения самых доверенных лиц. – принцесса посмотрела на брата. Она знала, что он не будет противиться их совместной деятельности. Камнем преткновения была сама принцесса. «Как тяжело… Я словно меж молотом и наковальней,» -- переводя взгляды, думала принцесса. – «Хотя если дело так обстоит, то почему бы не сыграть на ссоре. Пожалуй, стоит обдумать все варианты».
Gouffier de Bonnivet: Все это время Гуффье де Бониве был мрачнее тучи. Даже присутствие короля Франциска не мгл успокить его! Как же! Кузен Монморанси снова прост из-под носа уводит у него Марго! Очевидн, ее заверения в том, чт ничего у нее с Мнморанси небыло кроме романтических вздыханий - ложны, иначе бы Анн так не упорствовал. Кроме того, Бониве чувствовал себя по-настоящему паскудно : впервые они с Монморанси так серьезно повздорили. При чем повздорили не из-за какой-то придворнй дамы, чье сердце они могли легко завоевать и делить ее прелести по очереди между собой, пусть , даже, установив график визитов к сей прелестнице. Они повздорили из-за французской принцессы, Маргариты Ангулемской , замужней дамы, ведущей свободный, весьма свобдный, как для женщины в браке, образ жизни при Дворе своего брата и кроля Франциска I! Иногда Гуффье задумывался, стоит ли это их с Анном соперничество хотя бы выеденного яйца? Ведь не смотря на то что Франциск закрывает глаза на интрижки Маргариты с придворными кавалерами, он вряд ли позволит ей развестись с престарелым мужем и выйти замуж за него либо за Монморанси... А зная себя, Бониве прекрасно понимал, что он не создан для семейной жизни, и после нескольких месяцев совместных будней с Маргаритой, на прискучит ему, как и мнгие другие дамы.! Но почему же Монмранси, так же не отличавшийся постянством по отношнию к дамам, так держится за чувства Марго, что и перед лицом опасности продолжает дрожить ими? Что, если Анн по-настоящему рассчитывает воссоедениться с принцессой в законном браке? Бониве было совсем не по себе. Внезапно проснувшиеся угрызения совести буквально поймали его за горло. - Да, мадам, как Вам угодно, Марго! Я приседенюсь, если мои услуги Вам необходимы. - Сиплым голосом произнес Бониве.
François I: - Отлично, друзья мои! Приступайте к расследованию! - Примирительно молвил король. - Теперь, когда вы усмирили свою ревность и соперничество , господа, я хочу заявить вам обеим - Монмранси и Бониве, что принцесса Марго, являясь замужней дамой, не вольна выбирать себе нового супруга, но как моей сестре - ей позволено иметь любовников. Тайных, господа, а не подбных вам - дерзких и выпячивающих свои чувства на показ. И не краснейте, Марагрита, это естественно для женщины Ваших лет и красоты. Но лучше Вам заняться делом и принести пользу государству и своему королю, чем заниматься этими глупостями. Словом, я не желаю знать и слышать больше о вражде между Вами, Анн и Вами, Гуффье из-за Марго! Такова моя воля. А найдете того, кто нарушает спокойствие и безпасность наших подданных , господа - награда последует незамедлительно! Итак, приступайте! Все необходимое будет Вам выдано по первому требованию! И начните , господа, с бесед с каждым придворным - будь-то дама или кавалер. Чувствует мое сердце, что убийца все еще здесь, при Дворе. И чувствует себя настолько безопасно, что уверен, - его найдут не скоро! Прощупайте всех: от последнего садовника - до родственницы моей покойной супруги, мадам Луизы Борджиа... Словно громом пораженный, Франциск смолк... - Я сказал - Луизы Борджиа?! - Переспросил он словно бы сам-себя. - Неееет, господа, пожалуй, с нее начните. И хоть связь между фамилией, которую она носит и кантареллой, которой травят фрейлин Марго слишком очевидна - у мадам Луизы сейчас достаточно личных и политических мотивов совершить эти преступления. И достаточно денег, чтобы оплатить их исполнение убийце...
Montmorency: Анн удивленно посмотрел на короля. Луиза Борджиа? Сводная сестра покойной королевы Клоди? Не проходили ли они это ранее, еще на крестины Дофина? Не ошибались ли они и тогда, едва не обвинив герцогиню Гандиа в том, чего она не совершала ? - Ваше Величество, я полагаю, Ваша версия заслуживает самого пристального внимания. Однако, уж слишком очевидна связь, и мадам Борджиа слишком рискует так примитивно действуя. Впрочем, Ваше слово - приказ для меня, и естественно, герцогиня будет допрошена. Монморанси посмотрел на принцессу Марго и сердце сладко защемило. Вот так когда-то они расследовали вместе покушение на Мадлен Савойскую! Как сладко было целоваться с принцессой в тайной комнате за престольным возвышением! И именно Луиза тогда своим бесцеремонным вторжением помешала влюбленному герцогу Монморанси насладиться сладостью губ сестры короля Франции! - Ваше Высочество, принцесса, я думаю, следует начать именно с Вашей родички, мадам Луизы, ибо представители рода Борджиа слишком коварны, и не чтят даже тех,кто к ним добр... - Произнес Анн задумчиво. - И если мы найдем какие-то доказательства вины герцогини , я и не знаю, что тогда произойдет... Слишком очевидным будет вмешательство Ферарры в дела Франции и пособничество герцогства Испанскому императору...
Gouffier de Bonnivet: Оскорбить герцогиню Валентинуа - не шутка. - Вмешался Бониве. - Всем известно, что мадам Луиза своенравна и злопамятна, как и все ее проклятые родственнички Борджиа. Как Вы намерены действовать, кузен? Не уж то рассчитываете ворваться в покои дамы и учинить там обыск , причиной для которого послужит очередное неуместное пдозрение? Ведь кантарелла и Борджиа - это уже моветон, Мнморанси! Вы не на шутку разозлите герцогиню Гандиа, Впервые за долгое время Гуффье рассуждал споокойно и здраво. Даже Франциск согласно закивал в ответ на его слова. - Господа, раз уж среди нас принцесса Марго, возможно, Ее Высочество могла бы сама пбеседовать с мадам Луизой Брджиа? Маргарита, Вы облдаете достаточным умом и хитростью, чтобы разведать у герцогини Валентинуа что да как, не вызвав у нее возмущения и подзрений, что ее опять в чем-то обвиняют! Уж слишком памятным для всего Двора было то отравление Мадлен Савойской на крестинах Дофина, к которому Борджиа не имела никакого отношения, но все видели в ней главную подозреваемую и отравительницу. Что скажете, Марго? Мгли бы Вы произвести, моя принцесса, такую разведку? Бониве галантно улыбнулся все еще жмущейся к плечу Монморанси Маргарите. Несомненно, его предложение было хрошим и мудрым. А более всего, Бониве предоставлял возможность Маргарите Ангулемской прявить свой быстрый ум и смекалку, чем делал , несомненно принцессе больший комплимент, чем обжималки Монморанси.
Marguerite de Valois: Маргарита погрузилась в свои мысли, и будто бы не замечала всего мира. Сейчас вся эта ситуация напоминала распутывание ниток для вышивания, с клубками которых вдоволь наигралась ручная обезьянка принцессы. «Мрак, мрак, мрак… А это глупая идея…» -- на лице Марго отражались лишь поверхностные эмоции, сменялись одни за другими, появлялись и таяли, как круги по воде. И вот ее вид вновь безмятежен, печален, задумчив. Краем уха она ловит разговор, слушает, что говорит Монморанси и Бониве. Оба утверждают, что следует поговорить с Луизой Борджиа, герцогиней Валентинуа. «Да, ближе всего к кантарелле стоит Борджиа. Хотя уж слишком очевидно… может это поклеп? Неужели злодей думает, что тут сидят глупцы? Если арестовать герцогиню, то скандал сильно отразится на положении Франции… Но кем бы ни был преступник, он все равно оставит следы, которые приведут к нему». -- Вы правы. – Маргарита резко вышла из раздумий. Дотронувшись пальчиком до переносицы, тяжело вздохнула, подняла глаза к потолку и воздела руки: -- Да снизойдет на меня хитрость и коварство всех императоров Рима. – она повернулась к брату. – Но я думаю, что Борджиа здесь не при чем. И хоть дело не терпит, нам нельзя принимать поспешные решения… Маргарита поднялась, вздохнула на полную грудь. Сейчас ей предстояло придумать причину для нежданного визита, хотя причину можно найти. Внезапно тихая улыбка озарила лицо: --Мой любезный брат, как себя чувствует королева? Мне кажется, что ей следует навестить свою родственницу. – сестра выразительно посмотрела на Франциска. -- Но только, заклинаю вас, между делом подтолкните ее к мысли, что Ваша сестра настолько безутешна и покинута, что было неплохо, если Ее Величество не только навестила безутешную Маргариту, но и великодушно пригласила меня пойти с ней, нанести визит дорогой сестрице Луизе. Ведь общение с подругами всегда сказывается благотворно сказываются и разгоняет меланхолию. Только, Клоди сама высказать эту идею, а я, якобы, поддержать...
Claude de France: Королева Клоди в последнее время все больше болела. Нежная и болезненная, она могла простудиться даже в теплых, натопленных покоях, а особенно теперь, когда королева вот-вот должна была родить Франциску еще одного ребенка, и сроки ее тяжести истекали - Клоди и вовсе чувствовала себя дурно. По всем признакам, предсказаниям и приметам должен был родиться еще один принц. Клоди, и так редко покидавшая собственные покои и еще реже принимавшая участие в каких-либо придворных увеселениях, береглась пуще прежнего, день за днем посвящая время молитве и чтению праведных книг. Набожность ее увеличивалась с каждым месяцем и фрейлины ныли от тоски в мрачных, угрюмых покоях беременной королевы, с нетерпением ожидая прихода короля, который каждый вечер являлся проведать супругу и пожелать ей доброй ночи. Однако, в этот раз пришел не красавец Франциск в окружении своих блестящих кавалеров. Двери отворились, и на пороге был его каммердинер. Именно он сообщил Клодии странное желание мадам дю Алансон, этой беспокойной Маргариты, чтобы Клоди навестила ее. - На ночь глядя? - Удивилась Клодия. - Живой и энергичный образ жизни сестры супруга всегда беспокоил и пугал ее. Клоди от природы была слишком спокойна и сдержанна. Даже медлительна. А произведя Франциску на свет троих детей, в том числе и дофина Франции, королева и вовсе перестала интересоваться придворной жизнью и общением. Весь ее мир ограничивался мрачными покоями, в которых она восседала за вышивкой, чтением и молитвой, или же ночами с королем, который, к слову, навещал ее с завидным постоянством всякий раз, как проходило три месяца после очередных родов. Посещения эти длились и длились, пока Клодия не объявляла супругу, что в очередной раз ждет дитя, и король со спокойной совестью и чувством выполненного долга удалялся к своим прелестным разбойницам... Но что понадобилось Марагрите в такой час? - Мадам дю Алансон забыла, что я на девятом месяце и мне тяжело передвигаться? - Скучно протянула Клодия, тяжело поднимаясь со своего ложа. - Кроме того, я могу простыть , а этоо опасно для будущего принца! Однако, каммердинер приблизился к королеве и шепнул ей на ухо то, против чего у Клодии аргументов никогда не находилось. - Ну что ж... Раз желает так мой супруг, то я сделаю все, чтобы угодить ему, чего бы мне это не стоило! - Вздохнула Клоди. Уже через несколько минут, укутанная в теплую накидку, тяжело ступая отекшими ногами, она шла в покои принцессы Марго, а оттуда, как ни странно, они направились к сводной родственнице Клоди - герцогине Гандиа. Вот уж и впрямь удивительный визит!
Louise Borgia: Визит царственной кузины, да еще в положении несказанно удивил герцогиню Валентинуа. Однако, присутствие проотивной принцессы Маргариты из Ангулемского дома многое объясняло. А потому Луиза Борджиа решила, что она будет держаться гордо и надменно. Пусть это ее поведение ранит чувствительную Клодию, кооторую она несказанно жалела. Еще бы! Взять себе в мужья гарцующего скакуна, этого Франциска Ангулемского! Да ни одна женщина в здравом уме не пожелала себе бы такого мужа, зацикленного на дамских юбках! Однако, ради памяти о поокойном короле Людовике, усыновившем ее отца, Чезаре, Луиза всегда была мила с Клоди. Хть и с трудом выносила ее медлительную и боязливую натуру, покорность и то, как она слепо любила Франциска Ангулемского, своего супруга. - Чем обязана Вашему визиту, Клодия? - С улыбкой признесла Луиза, едва удостоив Маргариту Алансонскую взглядом. - Что должно было такого случиться, что Вы, в своем положении решили проведать меня этим вечером? Беременная Клоди лишь тяжело вздохнула и облегченно увидев в покоях герцогини Валентинуа удобное кресло, плюхнулась в него, придерживая живот руками. Как и предполагалось, вместо безхребетной Клоди заговорила Маргарита Алансонская... Однако, Луиза Боджиа легко распознала за ее притворно любезным тоном сдержанность и настороженность. - Оставьте, Ваше Высочество, эти уловки и любезности! - Резко произнесла Борджиа. - Я, как и все при Дворе, знаю, что произошло с Вашей фрейлиной. И Вы, конечно же, опять подозреваете в отравлении несчастной меня, на том основании, что я принадлежу к роду Борджиа?
Marguerite de Valois: Маргарита вздохнула на язвительный и надменный комментарий герцогини де Борджиа. Как и предполагалось, то она показывала свой характер во всем цвете итальянской гордости. «Боже мой, какая самоуверенность. Хотя при репутации ее семьи…» У принцессы на мгновение стало кисло во рту, что ей хотелось скривиться. «Ни капли благодарности» -- подумалось Марго, вспоминая случай на крестинах племянника. Ей хотелось сказать что-нибудь резкое и, может, чуточку грубое, но зачем принцессе вести себя как горничная, гордость которую уязвили. Принцесса выдавила смешком. Отвечала она, не повышая голоса, со спокойным лицом, без приторной наигранности. На мгновение пристально посмотрев на собеседницу чуть из-под лба, мадам де Алансон медленно и четко выговаривала такие слова: -- Не могу взять в толк, почему всегда любезная и красноречивая герцогиня, так резко говорит со мной? Будто я, во время того неприятного случая, своим вмешательством усугубила ее положение. – Маргарита была человеком, по своей натуре, очень добрым, но со стальным стержнем. Сделав небольшую паузу, она продолжила. – Хотя я вас понимаю. Ваша гордость уязвлена, как и моя теперь. – вновь небольшая пауза. -- Обе гордости стоят целое герцогство. В комнате воцарилось молчание, лишь королева взволнованно вздохнула. Принцессе стало немного совестно, что Клоди втянута в это дело, хотя сейчас мало кто в безопасности. Учитывая, что травили фрейлин принцессы, что мешает врагу подмешать и королева что-нибудь? «Луиза, если такая умная, могла хотя бы быть сострадательней к своей сестре. Над ней опасность нависла больше, чем надо мной». -- Я не пришла с вами ссориться, как и не искать искренней и доверительной дружбы. Мне не хотелось, чтобы разговор начинался с такого тона, ведь я хотела всего лишь поинтересоваться, кто посещал вас, какие новые лица с вашей родины появились здесь. Вы ведь тоже находитесь под угрозой. Ведь убийца будет искать способ, на кого кинуть подозрения, раз с герцогом де Монморанси не вышло. Не сложно догадаться, что по несчастливой случайности, ваша фамилия и кантарелла —это причта во языцех.
Louise Borgia: Герцогиня Валентинуа и не думала прятать свою строптивость и уязвленное самолюбие за маской придворной вежливости. В конце-концов - она - дочь того самого Чезаре Борджиа, который никогда не склонял головы! Внучка самого короля Франции! Луиза заложила руки за спину и горделиво прошлась перед Марго и тяжело вздыхающей безразмерной королевой Клодией. - А с каких это пор, мадам Дю Алансон, Вы стали расследовать убийства и отравления? - Вопросила она, недоуменно и рассерженно подняв четко очерченные темные брови. - С каких пор Вы стали этим заниматься? И почему я должна отвечать на эти Ваши глупые вопросы? Вы без всякого почтения к королевской крови через весь замок притащили сюда беременную кролеву Клоди, да еще ставите уравнения между кантареллой и родом Борджиа, к кторому я принадлежу? Не кажется ли Вам Марго, что подобные сравнения - давно моветон? Или Вам кажется, что если бы я знала рецепт яда кантареллы, то травила бы всех на право и на лево? Что за странные и глупые ассоциации, Маргарита? Уверяю Вас, если уж Вам так неймется поиграть в сыщика, то поищите отравителя где-нибудь в другом месте, а не в моих покоях, ибо мне надоели Ваши бесконечные подозрения и обвинения в мой адрес! Гордая Луиза Борджиа вся полыхала от негодования. Даже красноречивые вздохи королевы Клоди и примирительный тон Маргариты не останавливал ее. - А что касается новых лиц, как Вы изволили выразиться , Марго, прибывших с моей родины, то спросите об этом у своего любовника, констебля Анна де Монморанси. Ибо пересечением границ Французского королевства ведает он, а не я. И ставьте, оставьте меня, ради всего святого, со своими глупыми подозрениями в покое, не то я сейчас же пойду к Его Величеству и пожалуюсь на Вашу бестактность и бесцеремонность! Борджиа тяжело глянула на Маргариту Ангулемскую и перевела снисходительный взгляд на беременную Клодию, старательно обмахивающуюся коротким ручным опахалом. - Милая Клоди, мне, право, жаль, что Вы стали свидетельницей нашего с мадам дю Алансон спора, но право, Вам надо было десять раз подумать, прежде, чем идти с нашей сумасбродкой Маргаритой и участвовать, пусть и одним присутствием, в этом дерзком допросе. Я знаю, что не в Вашем положении слушать о ядах и убийствах, а потому утихомирьте Вашу родственницу! Горячий нрав герцогини Валентинуа нельзя было утихомирить, а тихоня- королева не нашла что ответить, лишь огорченно смотрела то на Луизу, то на Марго, которая тоже решила не сдавать позиций.
Marguerite de Valois: «Вот уж эти Борджиа! Уязвили ее самолюбие. Просто индюшка, которая надулась от негодования»,- подумала Маргарита. Если герцогиня не хочет говорить по-хорошему, не хочет идти на встречу, то принцесса будет отплатит ей той же манерой говорить – у нее ведь тоже есть самолюбие, и упрямства не менее, чем у гордой итальянки. -- А с тех пор, как стала принцессой Франции, мадмуазель. – это была словно пощечина для герцогини. «Получай, вздорная особа!» Принцесса специально говорила неторопливо, немного растягивая слова, чтобы ее оппонентка расслышала каждую букву. Принцесса не вздумала отступать от намеченного пути. -- И на моих плечах так же лежит забота о здоровье, сохранности жизни придворных.—Марго посмотрела на Клоди. Она на самом деле боялась за ее здоровье. Ведь убийце могло придти в голову все, что угодно, даже покуситься на жизнь дорогой королевы. Теперь она глядела прямо на Луизу. Да, разговор принял не самый любезный оборот. Бедняжка Клоди, вздыхала. Маргарита ощущала ее недовольство от сложившейся ситуации. Но пока королева молчала, принцесса решила говорить далее: -- И если я могу помешать, то сделаю это. Поэтому вы будьте так любезны, ответить мне, кто этот граф Джованни, который недавно прибыл ко двору?! – Эти слова принцесса произнесла с нажимом. Сейчас, если бы ее видел кто-нибудь из тайной службы, то, пожалуй, удивился, что женщина может так наседать и требовать ответа, как мужчина, который допрашивает подозреваемого. -- Виделись ли вы с ним, герцогиня? И какая цель в его прибытии? Принцесса своего не упустит. Пусть временами она выглядит спокойной, но внутри сидит кипучая энергия, беспокойная душа и горячее сердце. Сейчас три элемента ее сущности пришли в действие—щеки у принцессы порозовели. Ее захватил азарт от спора, и пусть Борджиа злиться сколько ей угодно и грозит ей королем! -- Кто этот таинственный граф Джованни?! – повторила принцесса вновь.
Louise Borgia: - Граф Джованни? - Луиза Борджиа посмотрела на принцессу Маргариту, как на ненормальную. - Какой еще граф Джованни? О ком Вы говорите, Марго? Я не знаю никакого графа Джованни! Опять Ваши глупые подозрения! Герцогиня Гандия оскорбленно раскраснелась. -Ступайте, Марго, и не заставляйте меня думать о Вас хуже, чем Вы есть!Обвинить, оскорбить для Вас проще-простого. Пожалейте, хотя бы, бедняжку королеву! Ей совсем тяжко! Да и я уверена, что Клоди еще никогда Вас не видела в столь глупом положении. Что ж, пусть бы посмотрела, но я не уверена, что созерцание ею Вашей глупости пойдет на пользу ее ребенку. Ступайте Маргарита, если не хотите, чтобы я сейчас же отправилась к Вашему брату и рассказала, как недостойно Вы себя ведете соо мной. Луиза Борджиа поднялась, отворила дверь и встала у дверного пройома, безцеремонно повелевая Маргарите удалиться из ее покоев. Итальянская кровь Борджиа уже во всю кипела внутри нее, и Луиза не собиралась сдерживать себя ни грамма. Бледная и взволнованная Клоди поднялась вслед за герцогиней Валентинуа и поддерживая руками большой живот робко засеменила к двери.
Claude de France: - Марго, нам лучше уйти! Наша дорогая сестра, Луиза сегодня не в духе! - Примирительно залопотала Клодия. В этой ссоре она чувствовала себя крайне плохо. Да и гнев, который герцогиня Гандия выплескивала на сестру Франциска, был слишком напористым. - Вы правы, Луиза, маленькому, еще не родившемуся принцу такие споры не на пользу, потому мы и правда, удалимся! Уже за дверью, еле поспевая за разгневанной Марго, Клоди стала говорить: - Ну зачем Вы с ней так, Маргарита? Мадам Борджиа и вправду может быть не причастна к этому злодейству. Сколько можно ее имя асоциировать с кантареллой? Возможно, у данного преступления совсем иные причины? Возможно, покушались не на Вас? А хотели показать Его Величеству, как близко они подобрались к нему? Возмжно, это чья-то месть? Клоди говорила рассудительно, и если бы она не семенила за Марго сзади, если бы не запыхалась, возможно, принцесса и прислушалась бы к словам своей невестки, столь нечаянно угадавшей правду. Но Марго была переполнена раздражением и плохо слышала слова королевы Клоди. Наконец, Клоди остановилась и почти сползла на пол. - Я больше не могу бежать за Вами, Маргарита! Больше нет сил! Бегите и ловите своего этого графа Джованни. А я похоже, буду сейчас рожать. Прямо здесь! Королева обхватила руками живот и болезненно вскрикнула. Из под ее просторной юбки по каменной плите потекла влага. У королевы отошли воды.
Marguerite de Valois: Герцогиня выставила Маргариту из своих покоев, но это не особо ее расстроило. Принцесса была почему-то уверена, что родственница королевы совершенно ни при чем. Но то, что они поссорились прямо на глазах у мягкосердечной Клоди огорчило Маргариту. Она вылетела из покоев, стремительно направившись в свою часть замка. С ее стороны это было невежливо так идти, принудив беременную королеву чуть ли не бежать за ней. Они уже довольно далеко отошли от покоев Борджиа, как расстроена королева решила рожать. Маргарита резко обернулась, увидев жену брата в состоянии, когда женщина начинает готовиться, чтобы разрешиться бременем. Принцесса охнула, приложив ладони ко рту. Это было так неожиданно, но больше неожиданностью были слова Клоди. Марго пристыдилась своего увлечения решением загадок, забыв о ближнем своем. --Как? Милая, Клод прости меня. Я виновата, как я могла!— принцесса уже стояла поддерживая королеву. В голове все спуталось: «Не паниковать! Не паниковать! Не могу...». – Клод, дыши глубже, сейчас, вот тут есть можно облокотиться. Я тебя не оставлю, все будет хорошо. Уф…-- девушка нервничала, и сейчас ей это было тяжело скрыть. Она очень боялась за королеву, за будущего ребенка, и поэтому единственное, что ей пришло в голову, это отойти подальше от королевы, и подать клич, подобно Миневре, которая может им сотрясти весь Олимп. Конечно, сотрясти стены замка Маргарите не удалось, но позвать на помощь: -- Эй, стража! Кто-нибудь, лекаря! Кто-нибудь?! Сюда, на помощь! Королева рожает! Несите носилки!!!—закричала принцесса что есть мочи. Через мгновения к ней неслись люди, и принцесса начала давать приказы: -…Немедленно сообщите королю, что его супруга будет разрешаться бременем! А вы сообщите это мадам Луизе Савойской! А вы лекаря и повитуху зовите! –к ним примчалась одна из фрейлин самой принцессы: -- Сообщите слугам, чтобы готовили покои для роженицы немедленно! – потом она обратилась к королеве: Ваше Величество, я уверена, что все будет хорош, и вы родите здорового крепкого малыша. --в ее голосе слышалось участие и забота. Через некоторое мгновение примчались два здоровенных молодца, с носилками. Принцесса помогла роженице взобраться: --Несите аккуратно, отвечаете головой! –свирепо сказала Марго. Последнее, что ей оставалось это молиться Мадонне, чтобы та способствовала добрым родам.
François I: - У королевы начались роды? - На лице Франциска отразилось некоторое беспокойство, но спустя миг, исчезло. Он привык к таким ежегодным новостям и к тому, что не смотря на болезненность и не слишком хорошие физические данные, Клоди всегда разрешалась от бремени легко и без осложенений. Обойдется и в этот раз. А если не обойдется ( Франциск поднял глаза к небу) - он станет свободным и сможет жениться на ком решит сам. И в этом Господь будет милостив к нему! - Марго, ну что ты на меня смотришь? Удалось что-то узнать у герцогини Гандии? Если да - пусть господа Бониве и Монморанси к их несказанному удовольствию помогут тебе далее в этом деле. Я вижу, дорогая сестра, что ты можешь заменить одна нескольких государственных мужей Франции! Франсуа не терпелось покончить с этим делом, и он чувствовал, что Маргарита отлично справится с разрешением этой загадки. С половины королевы уже час доносились крики рожающей Клодии, и Франциск болезненно поморщился. - Господи, когда же это закончится? - вопросил он как бы ни у кого. Ответа не последвало, оставалось только ждать. Франциску налили еще вина, и король указал пажу наполнить так же кубки сестры, Маргариты, Анна де Монморанси и Гуффье де Бониве... Но пригубить они не успели. - Ваше Величество! Королева счастливо разрешилась от бремени мальчиком! У Вашего Величества еще один сын! - объявил вошедший посланник из родильных покоев. Лицо Франциска мгновенно озарила счастливая улыбка. - Ну, что я говорил, господа? Королева , как всегда, не дала мне повода усомниться в ее любви ко мне. Она снова исполнила свой долг, подарив Франции еще одного принца! Представляю, каким будет лицо моего дорогого кузена Анри Английского, когда он получит это известие! - Франциск счастливо расхохотался. -Ну, я пошел к королеве. Надо ведь исполнить и мой долг, поблагодарить Клодию за столь прекрасный подарок, а через пару недель, я думаю, можно будет приступить к тому, чтобы сделать ей еще одного принца! Как видите - у Ее Величества прекрасно получается рождать мне здоровых и сильных детей! Не то что у этой старой испанской коровы, Екатерины Арагонской! Помнится, даже на Поле Золотой Парчи она выглядела сущей старухой! Довольный Франциск поднялся и подал знак слуге подать ему берет и накидку. - А вы, господа, ступайте и доведите начатое до конца! За мадам Борджиа теперь нужен глаз да глаз! Особенно мне интересно, что ее может связывать с этим итальянским мсье Джованни, прибывшим недавно к моему Двору...
Marguerite de Valois: Маргарита сидела и смотрела на кубок. Она внимательно слушала, что говорит ее брат, но между делом все глубже погружалась в размышления. Иногда она улыбалась, и смотрела то на Гуфье, то на Анна. В ее голове зрел план. И как внезапно полыхнули ее глаза, что означало, что она задумала нечто дерзкое, но вместе с тем и авантюристское. - К сожалению, мне не удалось ничего выяснить. Герцогиня весьма была недовольна, но, как я полагаю, ее заинтересовал граф Джованни, об истинный намереньях которого мы до сих пор не знаем. Я думаю, что всеобщее ликование и радость по поводу родов прекрасный момент, чтобы незаметно встретится. И из всех мест, которые сейчас малолюдны…—Маргариты выдержала паузу. –мне кажется, что это будет сад. И нам надо выяснить пойдет ли в сад герцогиня сегодня вечером. Выяснить место встречи и быть там. –принцесса посмотрела в содержимое кубка, немного отпила. –меня волнует как нам троим быть незамеченными… «Надо только решить вопрос с одеждой». Известие о том, что королева разрешилась здоровеньким мальчиком, принесло облегчения всем тревогам Марго. Она все еще винила себя за свое поведение. –Брат. Прикажи, чтобы еду и питье для роженицы, как и лекарства проверялись. Мало ли какую каверзу задумают. Такая радость и суматоха—рай для злодеяний. Она выслушала брата, который собирался покинуть их маленький тайный совет. Она решила, что ей следует так же произнести маленький комплимент в адрес своего брата. Ей чрезвычайно польстило, что ее особа не хуже мужчин может справится с разрешением тайн и загадок. –Екатерина выглядит так плохо потому, что Генрих тебе в подметки не годится. По нему сразу видно, что он не умеет ценить женщин, и поэтому его двор никогда не будет таким блестящим, как у тебя, мой дорогой брат. Как только король вышел, принцесса решила взять слово: Господа, --обратилась она, -- у вас есть какие-либо соображения о том, как провести слежку? Потому что я не могу похвастаться большим опытом в делах такого рода. Поэтому хочу спросить вас, есть ли у вас какие-либо идеи? –она посмотрела сначала на Монморанси, а затем на Бониве. «Узнать время встречи и место можно через фрейлин… а вот как следить за ними?»
Montmorency: - Соображения-то есть, Марго, только вряд ли они придутся по душе твоему брату и нашему сиру! Ведь слежка предполагает всевозможные затруднения! Прилично ли сестре короля, принцессе крови сидеть в засаде в кустах ночью, в компании двух мужчин? Да и юбки, наверняка, Вам, Ваше Высочество, будут мешать. Понадобится мужской костюм, а это грех, матушка Луиза, зная ее щепетильность, наверняка не одобрит! Анн нарочно говорил все это, ибо прекрасно знал горячий и страстный нрав Маргариты. Подобные предрассудки и неудобства вряд ли ее остановят, скорее - наоборот, только подогреют ее желание участвовать в слежке за мадам Борджиа. Монморанси посмотрел на хмурящегося кузена Бониве, которого перспектива сидеть в засаде с Маргаритой дю Алансон, наверняка, с одной стороны радовала, а с другой стороны, понимание того, что сидеть в кустах они-то будут не вдвоем, а в обществе еще и Монморанси - удручала. - Не хмурьтесь, Кузен. Лучше пойдем-ка к мадам Савойской и попросим наперед прощения за столь дерзкую выходку. Впрочем, стоит узнать, и что думает наша дама сама. - Марго, что скажете? Мужской костюм, ночь, кусты, двое мужчин, пылающих к Вам нешуточной страстью... не много ли для Ваших нежных плеч за один раз?
Marguerite de Valois: Маргарита насмешливо посмотрела на Анна. Его провокация была сшита белыми нитками. «А ведь ты сам знаешь, что такое меня вряд ли остановит… И не стоит меня так подкалывать… К матушке он пойдет с Бониве просить прощения. Пффф…» Принцесса чуть наклонила голову, хитро прищурилась и сказала: Дорогой герцог, я понимаю ваше беспокойство о моей грешной душе. Но слежка на то и есть слежка, будем рисковать. Я полагаю, что вы никому не проболтаетесь, о том, что в кустах мы будем сидеть втроем? И тем более не станете беспокоить мою матушку. Ведь у нее и так хватает забот, так зачем еще тревожить вестями о том, что ее дочь решилась на такое. Марго наклонилась над самым столом приблизив лицо к герцогу почти в плотную. На ее лице появилась ухмылка, и сразу понятно, что она задумала такое, что редко приходит в голову женщинам. Анн, я предлагаю вам пари. На кошель золота. Если я приду в сад не в юбках, и не в мужском костюме, то вы мне его проиграли. А если я не смогу решить эту проблему, то заплачу его вам сама. Принцесса откинулась и с азартом взглянула на герцога, затем повернулась к своему рыцарю Бониве. Любезный Гуфье. Призываю в свидетели и судьи, что вы поможете разрешить спор. Она посмотрела на адмирала. Его конечно, не радовала перспектива присутствия своего кузена, но принцессе было интересно, согласится ли он стать третейским судьей и что он скажет на предложение сидеть в кустах?
Gouffier de Bonnivet: Господи, только этого еще не бывало! Сидеть в кустах с сестрой самого короля Франции и заниматься слежкой за одной из Борджиа... У Монморанси явно не все дома - предложить такое Марго! Но видя, как загорелись глаза Маргариты, Гуффье не стал переубеждать ее. В конце-концов - принцесса никогда не была паинькой, и на эту слежку за герцогиней Гандиа она смотрит как на забавное приключение! - Ваше Высочество... Не смею Вам отказать, принцесса. И я всегда к Вашим услугам! - Промолвил Бониве. Не мог же он ударить в грязь лицом перед кузеном Монморанси! Да и перспектива времяприпровождения с Маргаритой в таком уединенном месте как кусты - не могла не вдохновлять любвеобильного Бониве. - И я согласен с кузеном Анном, Ваше Высочество! Для такого деликатного дела Вам понадобится надеть мужской костюм! Мысленно Гуффье уже представил, как соблазнительно будут смотреть формы Маргариты в узких шоссах и облегающем камзоле. -Ах, Марго, Вы такая выдумщица! - Мечтательно произнес Гуффье, что даже наш сир не сможет устоять перед Вашими желаниями. Я уверен, что сир не осудит Вас за столь вольное поведение! ( Тем более, что он сам нам это поручил! - мысленно добавил про себя Гуффье)
Marguerite de Valois: Маргарита лучезарно улыбнулась, чуть закусив нижнюю губу. Немного побарабанив пальчиками по столу, посмотрев на Монморанси, а затем на Бониве, девушка ответила: Я всегда знала, что на вас можно положится, монсеньиор. И я рада, что вы не отказываетесь принимать участи. Дело, конечно, деликатное, но, а что делать? наигранно произнесла принцесса. Когда мы постареем, нам будет что вспоминать, о чем писать в своих мемуарах. Жизнь так коротка, не стоит ее проводить в занудстве. «Ох, если бы великий Джованни Бокаччо был бы сейчас рядом, то я уверена, что эта история обязательно попала бы на страницы… но пожалуй увековечить придется ее мне…»Маргарита хихикнула и встала из-за стола: Итак, нам предстоит следить за герцогиней Гандиа, мы все прекрасно понимаем, какой будет скандал, если нас заметит эта особа. Но вместе с тем, давайте встречаемся через два часа или может через полтора… в саду. Там, как вам известно есть очень глухое место, где много высокой живой изгороди. Надеюсь, что мы друг друга узнаем. Затем принцесса обратилась к маршалу Франции: Мне бы очень хотелось, чтобы вы, выяснили, где назначит встречу герцогиня Гандиа. Уверена, у вас есть среди ее фрейлин те, которые все вам докладывают. Как только вы выясните, то дайте знать нам об этом. Я буду рада, что вам доложат не только о месте, но и о точном времени. Принцесса присела, попрощавшись с двумя прекраснейшими мужчинами, и, хихикая, подхватив юбки, последовала в свои покои. Она знала, что выиграет кошель золота у Монморанси. Она мечтательно представила на то сможет потратить деньги. «Никогда не думала, что этот костюм мне пригодиться, но он мне пригодиться. Да, одежда окупает потраченные вложения…» Девушка влетела в свои покои. В них находились лишь две самые близкие и доверенные фрейлины, а остальные помогали фрейлинам королевы. По лицу принцессы они поняли, что в ее голове созрел план по воплощению неизвестной им затеи: Мадмуазели, сегодня вашей госпоже понадобится помощь. Немедленно принесите одеяние, которое лежит в третьем сундуке. Вы его сразу узнаете, потому что это персидский женский наряд, а мне помогите переодеться. И принцесса, войдя в спальню, начала расшнуровывать платье, к ней присоединились фрейлины, помогая снять одежду. И корсет я тоже сниму. Добавила она, на что фрейлины удивленно взглянули, но вопросов задавать не стали. Их госпожа была большая авантюристка, которая иногда заставляла волноваться за нее. Одев на себя нижнюю рубашку, шаровары затянула потуже, застегнула каббу, опоясалась, и довершив образ кафтаном и головным убором. Чадру принцесса поначалу думала отвергнуть, потому что та могла зацепиться и вобще могла мешать, но с другой стороны она закрывала лицо, и никто не узнал бы, кто находился в компании двух самых известных мужчин Франции, после короля, конечно. Никаких украшений, сережек или браслетов, чтобы ничто не звенело, ни шуршало и не выдавало ее. На ноги она обула туфельки из мягкой кожи, чтобы удобнее было ступать. Волосы заплела в косу и спрятала по убор. «Просто наложница султана,» подумала Марго, посмотрев в зеркало на себя. Выглядела она очаровательно, и, самое главное, ничто не смущало ее и не стесняло в движениях, не шуршало, не шелестело, и никак не мешало двигаться. Никому ни слова, в чем и куда. Не знаю, когда вернусь, но если спросят, где, то я молюсь о здравии королевы и наследника. Вы знаете, что говорить. Девушка спешила в сад, на встречу к двоим самым галантным кавалерам Франции.
Gouffier de Bonnivet: Вечер был прохладным и сыроватым. Троица, бесшумно скользя по влажной , прибитой дождем траве пробралась в глубь сада, к бседке, где, по раздобытой ранее Монморанси информации должна была с минуты на минуту появиться герцогиня Гандиа. Сказать , что Бониве был счастлив - не сказать ничего! Самая желанная для него женщина Франции была рядом! Мужской костюм только подчеркивал безукоризненные формы Марго. Кузен Монморанси что-то неслышно и озадаченно бормотал себе под нос... Его, очевидно, раздражало то, что Гуффье мог пялиться на формы сестры короля. Но право же слово... Не закрывать же глаза, когда рядом шествует такая красота! Гуфье, Анн и Марго пробрались в самую гущу кустов глицинии. Здесь витал божественный аромат, и колчек небыло. Да и сидеть рядом с принцессой Франции было просто ведиколепно. Однако, Бониве не был бы Бониве, если не решил бы постебаться с кузена. - Ваше Высочество, - обратился он к принцессе - Ну так Вы решили помиловать моего кузена и оставить кошель золота ему, или же потребуете эту награду за то, что сдержали слово и пришли в общество мужчин в мужском костюме? - прошептал Гуффье, обращаясь к Маргарите и к Анну одновременно. Он прекрасно знал, что в присутствии Маргариты Монморанси огрызаться не рискнет, а его, Гуффье, такая ситуация повеселит ...
Marguerite de Valois: Принцесса Марго, сидевшая в кустах меж двумя самыми известными кавалерами Франции, была вне себя от радости. И если кто на нее посветил фонарем, то увидел бы ее заалевшее личико. Пожалуй, если бы их обнаружили, то разговоров бы и сплетен хватило бы на месяца три -- на каждого по одному месяцу. Что могла ночью делать принцесса Франции вместе с адмиралом Франции и маршалом Франции? Ведь задай эту загадку Сфинкс Эдипу, то судьба Фив была бы совершенно иная... Это был прекрасный вечер, о котором Маргарита будет долго вспоминать. Сначала они втроем молчали, затем молчание прервал голос Бониве. «Хех. Решил подколоть несчастного Анна…» Принцесса хихикнула и ответила Гуфье: Где это видано, чтобы маршал Франции отступал от своих слов, не огорчайте меня. Я как и обещала, пришла в женском костюме. Такую одежду носят женщины Персии. Весьма удобно, между прочим. Вот бы такая мода появилась и у нас во Франции. Нигде не жмет, грудь дышит свободно. И такая же изящная и одежда. Маргарита говорила негромко, но девушке очень хотелось посмеяться. Вечер, несмотря на слежку, вечер обещал быть веселым и романтическим. Где эта Борджиа? Где ее черти носят? Думала принцесса, и слушала, что ответит Анн своему кузену. Лишь бы друг друга на дуэль не вызвали. Хотя атмосфера располагала совершенно к иному времяпровождению: медленным прогулкам, поцелуям…
Giovani Borgia: В дальней аллее зашелестели чьи-то шаги... Джованни с кошачьей грацией моментально скрылся в сумраке кустов, наблюдая, как так же тихо, озираясь и пытаясь остаться незамеченными , в тени глициний скрылись три фигуры. Две - мужские, а одна - и Джованни мог бы поручиться чем угодно - была явно не мужской. Скорее - юноша - совсем молодой, ибо его стройность и худоба никак не напоминали мужскую стать... Джованни затаился, слегка недоумевая... Он передал герцогине Валентинуа записку с просьбой встретиться здесь, в саду, но не думал, что она притащит с собой еще и свиту! Нахмурив брови, Джованни решил посмотреть, что будет дальше. Но как только эти трое скрылись в ближайших заростях глициний - на алейке показалась и сама Луиза Борджиа. Джованни замер. Видеть ее раньше ему не доводилось, а потому, прищурив глаза, в сумраке ночи он пытался рассмотреть ту, которая доводилась ему родной сестрой по отцу.... Наконец Луиза приблизилась к беседке, облюбованой многими кавалерами и дамами в погожие дни. Джованни бесшумно пробрался ближе, и подойдя с тени, шепнул: - Ваша Светлость, идите на мой голос! Не желая быть увиденным и рассмотренным теми, кто за ними наблюдает, он дождался, пока Борджиа смело шагнула в его сторону, в скрывающую всех тень. - Прошу Вас, Луиза, ни слова! Я видел, за нами следят! Вон из тех кустов! - шепнул он девушке.- Трое мужчин. Это Ваща охрана? Слуги? Зачем Вы их привели? У меня к Вам дело, Мадонна, но я не могу его излагать Вам здесь, когда за нами наблюдают.. Может быть... Вы назначите мне время и место поспокойнее? Джованни впервые прикоснулся к холодным пальцам Луизы, и почувствовал, как дрожь прошла по его телу. Она была его единокровной сестрой! Единственной, о которой он знал. Сестрой, на благополучие которой не повлияла ни смерть отца, ни другие обстоятельства! Это ему предстоит еще побороться за свое наследство. А ей все было поднесено на блюдечке! Разве она - настоящая Борджиа, с разбавленной кровью? Борджиа всегда боролись за свое благополучие. И у него, если уж на то пошло, крови Борджиа побольше будет! Он так же - сын Чезаре. Он сын Чезаре, но не от какой-то наваррской принцессы! Он сын Чезаре и Лукреции! А значит - Борджиа вдвойне!
Louise Borgia: После того как Джованни вручил Луизе записку,где просит ее о встрече ею овладело чувство волнения,но и в то же время смятения. Луизе льстил ,но вместе с тем и настораживал столь настойчивый интерес с его стороны . Ко всему прочему она не могла определиться какие чувства она испытывала к этому загадочному человеку. В какой-то степени именно эта загадочность так ее в нем и подкупала Он был как дуновение ветерка в сухой пустыне старых дворцовых интриг. Наконец пришло время встречи.Луиза накинула шаль и вышла из своих покоев.Она направилась прямиком в сад. Ей повезло,что по пути она никого не встретила.Как шкодливая девчонка,сбежавшая на свидание без разрешения родителей,Луиза не смогла сдержать улыбки. Помимо этого подливание масла слухов в огонь обвинений в шпионаже ей было совершенно не к чему. Луиза вышла на аллею и шла по дороге около уже двух минут,так как вечер выдался прохладным и шаль,которую она предусмотрительно накинула,совсем ее не спасала. Наконец сквозь заросли кустов,замоячила беседка. Луиза подходила все ближе ,попутно пытаясь разглядеть его силуэт,или хотя бы какие-то признаки человеческого присутствия,как вдруг услышала шепот,звавший ее за собой. Она шагнула вперед и оказалась лицом к лицу с Джованни. Он сразу же попросил ее молчать и указал на следивших за ними людьми. Луиза вспыхнула от злости . Нигде нельзя укрыться от назойливых любопытных глаз! Он прав,нужно встретится в другое время и в более надежном месте,без страха быть подслушанными. Она медленно наклонила голову к его уху и прошептала,как можно тише: «Мы встретимся завтра. На Луаре. Ждите меня под сводами старого дуба в 2 часа дня,об остальном я позабочусь сама». Так же медленно Луиза отстранилась,но на долю секунды задержала свое лицо у лица Джованни внимательно вглядываясь в его глаза,будто надеясь найти там ответы но множество мучавших ее вопросов. Кто он? Зачем приехал сюда? Какие у него намерения? Затем резко развернулась и быстрым шагом направилась в ту сторону откуда пришла.
Montmorency: - Черт! Черт! -Черт! - Забывшись,что рядом с ними дама, выругался Анн де Монморанси. - Ничего! Что ж мы, зря просидели здесь, что ли? Этот итальянец, Гуффье, по всей видимости пришел раньше нас и вместо того, чтобы мы наблюдали за ним - он наблюдал за нами! Анн тут же взял себя в руки, но уже было поздно. Простите, Маргарита, я страшно расстроен! Вы же сами видите - Ваша жертва, это переодевание в мужской костюм - все было напрасно!Столь провального случая я еще не знал! Но обвинять было некого, кроме самих-себя, и Монморанси пришлось успокоиться. Чуть позже, пробираясь с Марго и Бониве тропинками сада, он к своему большому неудовлетворению, стал осознавать, что, возможно, Луиза Борджиа, воспитанница французских монархов, дочь Чезаре Борджиа, от которого когда-то трепет приходила вся Италия, не может быть причастна к подобным злодеяниям, сотворенным при Дворе Франциска.... Желаю Вам доброй ночи, Марго! - Галантно произнес Монморанси, целуя руку принцессы на прощание. Позвольте мне завтра вернуть Вам Ваш выигрыш - кошель золота. Не то, пробираясь к моим покоям, мы разбудим еще полдворца! На сегодня мы и так уже успели отметиться... Эпизод завершен
полная версия страницы