Форум » ...и от мрачного Лувра до величественного Блуа » Она ушла, но дух ее остался; и потому бороться я должна! » Ответить
Она ушла, но дух ее остался; и потому бороться я должна!
Mary Boleyn: Она ушла, но дух ее остался; и потому бороться я должна! 1528 год. Париж - Шатобрианн. Франсуаза де Шатобрианн удаляется со Двора, потому что мысли короля Франциска заняты белокурой Анной де Писле, его новой пассией. Анна празднует триумф, ее отношения с королем укрепляются, однако, у мадам де Шатобрианн остались при Дворе верные люди, которые не дают покоя полноправной официальной фаворитке короля, творя ей всякие пакости.... Участники: Король Франциск, Анна де Писсле, Франсуаза де Шатобрианн, Жан де Лаваль
Ответов - 3
François I: Карета Франсуазы де Шатобрианн выехла за ворота ... Король Франциск отвернулся от окна и вздохнул. Почти печально. Он думал - Суаз умнее. Он надеялся, она мудрее. В конце-концов, она прекрасно знает его характер, его непреодолимую страсть к женщинам! Она знает, что он непостоянен, и даже когда он сделал ее своей официальной фавориткой - умудрялся затащить в какой-нибудь укромный уголок новую фрейлину мадам Луизы... Зачем же эти капризы? Зачем эти принципы! Ведь все могло бы сложиться как нельзя лучше! Когда Франсуаз вернулась ко Двору, Франсуа воистину был удивлен: он надеялся, что слухи о его новом увлечении и о серьезности этого увлечения достигли Шатобрианна, и Суаз, будучи женщиной неглупой, поймет - в Пвриж ей возвращаться нечего! Но своенравная графиня де Шатобрианн решила испытать судьбу еще раз! Она приехала, без спроса ворвалась в его покои и ... и Франциск поплыл. Деревенское поместье, которым, по сути являлся Шатобрианн было премилым и чистый деревенский воздух, парное молоко и ласки мужа сказались на Суаз весьма хорошо: она была посвежевшей, помолодевшей и благоухающей полевыми цветами.... Этакая пастушка, пришедшая навестить своего любимого пастуха. Пастух был и расстроен, и счастлив одновременно. И уж, конечно, не мог устоять против такого соблазна - здарать мадам Шатобрианн юбки и доказать, что он все так же желает ее, как и раньше. С каждым мгновением приближающегося восторга король все яснее понимал, что не желает Франсуазу отпускать или изгонять со Двора. И что его любви вполне бы хватило и для нее и для его новой маленькой разбойницы - очаровательной мадемуазель де Писсле, Анны Д'Эйли, как он распорядился всем ее теперь называть. Маленькая плутовка ужасно гордилась этим и дула губки, когда кто-нибудь называл ее по-старому - Аной Писсле, бросалась к своему королю, и он утешал ее своим особым утешением. Да! Безусловно, Суаз должна была остаться. Отсаться подле него и вкушать положенные ей и почести и удовольствия. "Вы будете моей любовницей номер два, мадам!" - Прошептал ей Франциск тогда страстно на ушко. Но глупая Суаз решила, что он ее унизил подобным предложением! Слыхано ли! Ну и катись, глупая бретонская гусыня! Катись в свой Шатобрианн, и пусть твой пресный муженек, Лаваль утешает тебя, если тебе мало королевских ласк! -Эй, кто там? - Франциск прищелкнул пальцами. Паж поклонился и возвел глаза на своего господина. - Что делает мадемуазель Д'эйли? Чем занята? - поинтересовался Франциск. Ему более не хотелось думать о Франсуазе. Надо немедля вычеркнуть из памяти эту строптивую женщину и все , что с нею связано! Пока паж вдохновенно нашептывал королю на ухо, что юная Анна Д'эйли в саду, вместе с другими придворными дамами играет в волан, Франциск уже рисовал в своем воображении страстные картины, если эта плутовка оставит бегать за войлочным воланом и тихонько придет к нему, сюда, в покои. Пока не стоит все слишком явно афишировать... НО если так пойдет и дальше - он сделает ее своей официальной фавориткой! Отчасти - чтобы позлить Суаз, а отчасти... потому что, и Франциск уже явно ощущал это - все больше и чаще желал общения с Анной де Писсле. - Позови мадемуазель.- приказал слуге. - Только так, чтобы меньще кто слышал. Уведи ее из сда и сопроводи в мои покои! Паж отвесил поклон. Франциск снова обратил взгляд во двор. Ворота за тарантасом Франсуазы де Шатобрианн уже успели затворить. Ну что же , пора затворить для нее и свое сердце! Тем более теперь, когда в его руках вместо колючего стебля Бретонской Розы оказался нежный, гладкий и такой хрупкий стебель истинно Французской Лилии!
Anne de Pisseleu: День был хорош. Солнце, уже давно занявшее свои законные владения горело на небосводе, ласково обдавая кожу своим мягким теплом, заставляя прекрасные сады блистать в изумруде травы, а цветы так притягательно манить калейдоскопом оттенков, подобно балу, где самые писанные красавицы щеголяют платьями на всякий вкус и цвет. Наслаждая великолепием погоды и природы столь же великолепной Франции, молоденькие девушки и даже более зрелые дамы не отказывали себе в удовольствии провести этот день на природе. Фрейлины и придворные дамы играли в мяч, веселым перезвоном голосов, остроумными и не очень шуточками, выводя д'Эйли из себя. В мыслях Анна была далеко от всего этого. Недовольно цокнув в сторону этих уж чересчур радостных девиц мадемуазель де Писсле резко развернулась на каблучках, давая понять присутствующим, насколько ей надоело это легкомысленное общество и направилась в самую глубь сада, туда где в тени благоухающих деревьев можно подумать о многом. За что что Анна любила двор, так это за то, что новости здесь разносятся с молниеносной скоростью. Иной раз метресса мысленно похвалила своих шпиков, что так любезно добывали для неё информацию. Король не хотел бы пока распространяться об отъезде своей бывшей фаворитки, значит, ей в очередной раз придется прикинуться дурочкой, которая не понимает в чем дело и куда делась милая Суаз. Видит Бог, насколько Анне осточертела эта роль, эта проклятая роль невинного ангела! Разумеется, и в этом были свои плюсы, но д'Эйли, натуре тщеславной и властной не хотелось более быть кем-то, кроме себя. Репертуар меняется, и вслед за послушной кошечкой, мягкой и покладистой на сцену готовиться выйти тигрица, настоящая, с огнем в глазах. Ведь теперь, когда её самой главной соперницы нет, Анна может считать себя полноправной хозяйкой сердца Его Величество, не перегибая палку. По крайней мере сейчас, пока она до конца не завладела сердцем короля, не вытеснила из него всех тех, кто бы мог быть. "Что ж, езжай, побыстрей да подальше. Тебе самое место в Шатобрианне, а уж из него больше никогда и не возвращайся" - мадемуазель де Писсле и не старалась скрыть ядовитую усмешку при этой мысли. Старой официальной фаворитке поделом будет. И если Франсуаза для Эйли дело решенное, то с этой мерзкой итальянкой придется, возможно, ещё под напрячься. Впрочем, влияние Чечилии Ферарро всё ослабевает, а уж Анна сделает всё возможное со своей стороны, чтобы окончательно вытеснить кого бы то ни было из сердца возлюбленного короля. И пусть он делит ложе хоть с кем, она несравненна и найдет способ стать неповторимой для Франциска Первого. Подставляя лицо ласковым лучам солнца, позволяя тому ещё более золотить белоснежной покрывало её волос, размышляя о своем положении и продумывая тактику поведения с королем. Пост фаворитки то же поле боя, и чтобы тебя повысили по званию, надо действовать всеми возможными средствами воздействия на Его Величество, не забывая и про свою выгоду. Одиночество Анны прервал запыхавшийся слуга короля. - Мадемуазель д'Эйли, - прерывисто говорил пришедший, - Его Величество желает видеть Вас и просил меня сопроводить Вас до его покоев. Значит, это правда и легкая тень сомнения улетучилась с чела метрессы, он желает её видеть, а соответственно, настал час Анны. Не скрывая торжествующей улыбки, она непривычно приветливо и любезно улыбнулась молодому пажу. - Замечательно! Ведите меня, я всегда готова быть полезной Его Величеству. Торжеством и счастьем светилась сейчас вся мадемуазель де Писсле, и даже сверкающая тиара, увенчавшая голову Анны не могла сравниться с ослепительной улыбкой победительницы на устах. В таком же ярком цвете войдя к королю и соблазнительно, но слегка,во время учтивого реверанса представляя для просмотра безупречный лиф, как бы дразня его, она дождалась пока из покоев выйдет вся прислуга. - Моему королю было угодно видеть меня? - томно произнесла Анна.
François I: - Угодно! Угодно, мадемуазель! - края губ Франциска тронула лукавая улыбка. Все таки - мелькнула в голове у него мысль - матушка, Луиза Савойская, постаралась на славу! Франциск прекрасно понимал, что мадам Луиза непросто недолюбливала, а ненавидела Суаз де Шатобрианн, которая при живом муже полностью и безраздельно владела сердцем ее Цезаря. И маленькая глупышка Анна де Писсле показалась мадам достойной и неопасной заменой. Конечно, Франциску нравились умные женщины, но ум Франсуазы в последнее время выходил настолько далеко за рамки дозволенного, что король чувствовал себя более чем глупо. Суаз потеряла меру, и как следствие, потеряла его любовь и привязанность. Суаз забыла, что она - всего лишь раба своего суверена и короля. Суаз возомнила себя равной королеве... Да почему он сейчас вспоминает о ней, в конце-то концов! Франциск поманил пальцем склонившуюся в грациозном реверансе мадемуазель Анну де Писсле. Как она юна, как покорна! Ну, посмотрим, что удасться вылепить из этой податливой глины? Если бы вторую Чечилию Ферарро - Франциску и желать бы не было боле чего! Иметь несколько послушных, не чванливых, не спорящих и не устраивающих между собой постоянные соперничества и ссоры любовниц - мечта каждого мужчины! Ах, Франциск по-настоящему завидовал своему царственному мусульманскому брату, Сулейману! - Подите ко мне, Анна! - промурлыкал Франсуа. Девушка ступила навстречу королю, как показалось Франциску , робкими и неуверенными шажками. -Не бойтесь, Анна! вы ведь в обществе первого дворянина Франции! - ободряюще заметил Франциск. И когда мадемуазель де Писсле вознамерилась присесть на низкую банкетку, у его ног, он протянул руку и поймав руку девушки привлек ее к себе, на колени. - Ну, маленькая кокетка, чему Вас там наставляла моя матушка? Расскажите мне? - Франсуа решил поиграть с Анной, в конце-концов, ее зардевшиеся щеки были так прекрасны. - Мадам Луиза наверняка говорила Вам, что Вы должны слушаться своего короля и быть угодной ему во всем, не так ли? Франциск задумчиво прошелся взглядом по щеке, нежной коже шеи и остановился на драгоценном кулоне, утопающем в глубоком декольте платья Анны, между двух полукружностей ее груди. Не слишком ли дорогое украшение для дочери обедневшего дворянина? - подумал Франциск. Но, с другой стороны, кулон с сапфиром могла дать девушке и его мать, Луиза, чтобы Анна роскошнее выглядела перед королем, как тогда, в первый день их знакомства, когда он возвращался из испанского плена... - Анна... Вы так юны - начал король издалека. - Зачем Вам такие массивные украшения? Они в пору матронам в возрасте. На Вашей нежной шейке должно поблескивать нечто более изящное и более нежное... Откуда у Вас этот сапфир, мадемуазель?
полная версия страницы